Вопрос взыскания дорогостоящего жилья должников давно интересовал кредиторов и стал особенно актуальным с появлением механизма личного банкротства в октябре 2015 года. Число граждан-банкротов растет. По оценкам «Федресурса», с января по сентябрь банкротами стали 194 000 человек, а всего за семь лет этот процесс прошли 6 693 000 россиян.
Средний уровень выплат по долгам из-за банкротства остается в пределах 4-6%. Кроме того, по результатам переписи 2022 года, 89,9 % граждан-банкротов не имеют имущества. Если оно есть, то зачастую это единственная квартира, в которой проживает должник, и по закону его нельзя вывести (статья 446 Гражданского процессуального кодекса). Кроме того, этот актив может оказаться очень ценным, особенно в случае банкротства бизнесменов или чиновников крупных компаний, которые часто принадлежат элите.
Кредиторы не оставят попыток захватить уникальные дома. Они еще не изменили закон, но судебная практика уже изменилась.
В деле Ивана Левкова Конституционный суд РФ (КС РФ) 26 апреля 2021 года вынес революционное решение, направленное против подобной практики, разрешив при определенных условиях изымать уникальное жилье гражданина, чтобы продать его в счет погашения долгов.
Снятие защиты с жилья возможно, если оно было приобретено в результате злоупотреблений. Суды также могут учитывать время возникновения долга, ход исполнительного производства и условия сделки, в том числе продажу других активов для получения освобожденного объекта. Должно быть достаточное соотношение между рыночной стоимостью жилья и суммой долга, чтобы арест квартиры не был «карательной ратификацией» или «средством запугивания должника».
КС подчеркнул, что гражданин не может оставаться на дороге, но он должен предусмотреть замену жилья сверх социальной нормы (18 кв. м на человека) в том же населенном пункте или у других должников.
Решение АК оказалось подарком для кредиторов, так как стало первым и пока единственным основанием для изъятия домов, — говорит Юлия Литовцева, партнер «Пеферяев Групп». Это послужило толчком для активного развития практики включения единственного дома в банкротство». Уже в августе 2021 года Верховный суд РФ (ВС РФ) по делу Владимира Шарикова закрепил эту позицию и по сути одобрил ее более широкое применение.
За 18 месяцев судебная практика все еще не стала единообразной, но некоторые критерии уже начали проясняться. Основной причиной изъятия жилья внутри дома стали злоупотребления самого банкрота. К таким действиям часто относят дарение или продажу от граждан всех квартир, кроме одной, либо продажу уникального жилья до банкротства.
Также для взыскания уникального дома необходимо наличие признаков экстравагантности, по которым у суда пока нет единого мнения. При оценке площади дома одни судьи ориентируются на социальные нормы и преодолевают их в два-три раза, а другие могут посчитать даже дом площадью более 1 мм кв. м для семьи из трех человек не таким уж роскошным. На расположение суда влияет не только площадь, но и стоимость дома — чем она выше, тем больше вероятность захвата. Например, суды обычно характеризуют как роскошные квартиры в элитных домах стоимостью в десятки миллионов рублей.
Также учитывается соотношение между ценой квартиры и долгами банкрота, поэтому продажа жилья имеет экономический смысл. 21 апреля Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отказал Сергею Федорчуку в праве на проживание в доме в Иркутске (925 кв. м). Замена дома обошлась бы в 2,6 миллиона рублей, а оставшиеся деньги позволили бы погасить «40-50% долга по реестру». Это существенно», — заключил суд.
Изъятия не удастся избежать, так как в собственности семьи находится только одна доля в квартире; 1 августа Арбитражный суд Самарского округа включил половину квартиры банкрота Сергея Артосибасова, находящегося в стадии банкротства. В то же время некоторые суды оставляют должнику просторную квартиру, значительно превышающую социальные нормы, если с ним проживают другие члены семьи. В марте Арбитражный суд Уральского округа отказался включить дом площадью 139,4 кв. м в банкротство Свердловска и признал его единственным жильем Андрея Шлепина. В решении указано, что в доме также проживают «несовершеннолетние дети разного пола» и что «должник и члены его семьи проживают в нем раздельно и имеют отдельные жилые помещения, обеспечивающие нормальное проживание и развитие, с учетом психофизических особенностей каждого из жильцов». В августе 2021 года Арбитражный суд Северо-Западного округа не стал конфисковывать дом Александра Коянина площадью 172,7 сотки в Волдском районе, где он проживал с женой.
Наконец, жилье, защищенное от посторонних глаз, может быть изъято, если будет доказано, что оно единственное, причем местоположение последнего не имеет значения. Так, Мерави Бен-Элю не удалось отстоять московскую квартиру площадью 423,3 кв. м, несмотря на прописку шестидетного родственника. Суд установил, что банкрот и его жена приобрели израильскую квартиру в районе 280,2 кв. м.
Анна Занина, Екатерина Волкова.
«Как Верховный суд роскошную квартиру банкрота делил»
Некоторые безнадежные должники хотят одновременно избавиться от долгов и сохранить как можно больше из того, что они приобрели в результате процесса банкротства. Другие пытаются скрыть свои квартиры от кредиторов. Однако герой сегодняшней истории выбрал противоположный подход. Он приобрел исполнительный лист на две большие квартиры очень большой площади и полученную в результате этого недвижимость. Хитрость заемщика пришлось оценивать Верховному суду.
Верховный суд начинает давить на уловки заемщиков, предоставляющих элитное жилье в режиме единственного жилого помещения, отмечает Агина Копейкина, юрист юридической фирмы «Олевинский, Байкал, Адвокат». Например, в 2018 году суды инициировали процесс банкротства, чтобы разоблачить должников и установить исполнительные листы на квартиры, по которым возникли разногласия с кредиторами (см. «Когда можно лишиться последнего жилья, разъяснил Верховный суд»).
В то же время на практике пока нет четкого ответа на проблему обмена элитного жилья на жилье попроще — в основном из-за того, что критериев «элитности» пока не существует в законодательстве. Впрочем, есть небольшая вероятность, что Верховный суд даст новое указание практике своим решением по делу А50-34786/2017 о банкротстве Александра Подгева.
Сказка о двух квартирах
В 2005 году Поздеев вложил деньги в строительство многоэтажного дома в Перми. Вскоре он и его жена получили две большие квартиры недалеко от центра города с видом на реку Каму.
Однако переехать в новостройку супруги не успели. Поскольку ремонт давно назревал, Поздеевы долгое время снимали квартиру по соседству. Затем, когда у Александра Поздеева начались финансовые трудности и снимать квартиру стало не на что, вся семья переехала к его матери. Все, кроме самого Поздеева: он остался жить в купленной в 2006 году квартире с незаконченным ремонтом.
Однако после начала процесса банкротства в 2017 году он обратился к местным властям за разрешением на редевелопмент. В результате он создал объединение из двух квартир общей площадью 688 кв. м. Он получил разрешение и впоследствии попросил исключить эти квартиры из конкурсной массы в качестве единственного права для своей семьи.
В то же время финансовый управляющий попросил суд одобрить продажу двух квартир. Согласно данным единого государственного реестра недвижимости, они по-прежнему являлись отдельными объектами.
Неделимая роскошь
Арбитражный суд Пермского округа постановил, что жилье «очевидно не отвечает разумному уровню удовлетворения конституционно значимых жилищных потребностей должника, его жены и детей». Суд постановил, что студент-первокурсник должен продать квартиру, а Поздиев и его семья должны приобрести жилье, соответствующее минимальным социальным нормам жилой площади на душу населения.
Областной суд занял другую, более формальную позицию. Спорная «двушка» — единственное жилье должника с одним входом — может быть разделена на два отдельных помещения с помощью значительных перепланировок. Кроме того, Уральский областной суд исключил из банкротства 688-метровую квартиру, напомнив, что в законе нет алгоритма замены одного жилья на другое.
Однако кредитор «Росэксимбанка» подал апелляцию в Верховный суд, указав на недобросовестное поведение должника.
Интересы интересов.
Два отдельных объекта недвижимости были ошибочно идентифицированы как жилые помещения», — заявил пресс-секретарь банка Василий Климашин. По его словам, в материалах дела есть два технических паспорта. Это подтверждает, что квартиры являются отдельными жилыми помещениями, каждое из которых имеет свою кухню, санузел и другие привычные помещения. Они имеют несколько отдельных кадастров и зарегистрированы в ЕГРН как отдельные объекты недвижимости.
— Как должен быть решен вопрос с этими объектами? — спрашивает Денис Капкаев, представлявший дело.
— Должно было быть установлено, что оба объекта обладают признаками жилого дома. Поэтому вывод уголовного суда ошибочен, — ответил Климасин.
— Иными словами, суд постоянно не знал, одна квартира или две?
— Мы считаем, что этот вопрос не исследовался. Суд первой инстанции в своем решении указал, что у него нет четкой позиции», — сказал Климасин.
По мнению представителя, эксперт должен осмотреть дом и сделать вывод о том, является ли дом холостяцким или нет. Для этого необходимо сначала назначить новое расследование спора.
Финансовый директор Егор Непомнящих помог кредиторам разобраться в разногласиях. Он обратил внимание на то, что должники не имеют права предлагать имущество в рамках банкротства. А такие действия, как корректировка реабилитации, являются разновидностью отчуждения имущества. Поздеев не согласовывал перепланировку с синдикатом, поэтому фактически перепланировка не была согласована.
Старые идеи.
Ольга Попова, адвокат Поздеева, отметила, что действующие нормы законодательства предусматривают переоформление многих помещений в послереабилитационные. По ее словам, фактически идея перепланировки возникла у заемщика в 2009 году, а работы были завершены в 2013-м. После этого Поздеев в одиночку провел эстетический ремонт. По словам Поповой, семья встретила в квартире уже Новый 2020 год и живет там до сих пор.
— Имеет ли значение, когда делать ремонт? Когда, по-вашему, важно, до идеи? -спросил Капкаев.
— А если бы он начал в процессе банкротства: ….
— тогда можно было бы согласиться с доводами банка.
Судья поинтересовался, почему квартиры до сих пор не зарегистрированы как разные объекты недвижимости. Мы боялись, что кредиторы могут расценить поведение заемщика как злоупотребление своими правами. Когда мы узнали, что в Верховный суд подана жалоба, мы приостановили регистрационные действия», — сказала Попова.
Капкаев также поинтересовался, почему должник не получил разрешение на перепланировку в 2009 году, но юристы затруднились ответить. Сам Поздиев, который также пришел в Верховный суд, не стал координировать свою работу, потому что «не было необходимости».
Делить или не делить
По версии юриста банка Климасина, перепланировка двух квартир длилась всего один месяц, но не повлияла на конвейерное строительство. А весь ремонт носил «декоративный» характер. Он заявил, что не исключает возможности возвращения квартир в первоначальное состояние.
Но должники не согласились. Они мне сказали: хорошо, давайте разделим квартиру. Но это невозможно сделать. Придется ломать потолок, убирать электричество, избавляться от всего… Вода, отопление, вентиляция… Я считаю, что разделить квартиру невозможно», — пожаловался должник.
«Надо продать обе квартиры и вернуть половину денег жене, чтобы она могла купить себе другое приличное жилье», — предложил смотритель в качестве решения. Вырученные средства составили бы 42 миллиона рублей. — Это приблизительная оценка стоимости двух квартир.
Однако Поздеев считает, что квартиры можно продать «до 20 миллионов», так как они строились «для себя» и никто другой в них «не въедет». Должник попросил продать ему квартиру.
Выслушав стороны, трое судей экономического факультета приняли решение отменить все решения нижестоящих судов по данному спору и направить дело на новое рассмотрение. Верховный суд объяснит причины своего решения позже в мотивировочной части решения, на подготовку которой обычно уходит около недели.
Эксперт «Права.ру»: проблема заключается в добросовестности
В споре о квартире Поздеева есть «еще один способ злоупотребления правом единоличного проживания», считает Александра Урецко, руководитель группы по банкротству адвокатского бюро «Качкин и Ко. Partners. По мнению эксперта, данное имущество должно быть продано в рамках процедуры банкротства, а должнику и членам его семьи следует приобрести более скромную квартиру.
По словам Агины Копейкиной, суд уже отмечал злоупотребление правом на объединение двух квартир в рамках дела о банкротстве должника, что являлось бы основанием для отказа в исключении единственного жилья из конкурсной массы.
Копейкина отметила: «Я не считаю, что обмен имущества Поздеева допустим, так как правила обмена единственного жилья не закреплены в законе». Она считает, что одна из его зарегистрированных квартир подлежит административному освобождению, а другого жилья у него нет, поэтому одна из его квартир должна подлежать административному освобождению, а остальные квартиры должны быть включены в конкурсную массу.
Александра Урецко утверждает, что безнадежные должники, такие как г-н Поздеев, не должны гасить свои долги в судебном порядке. Это должно быть доступно только настоящим участникам сделки», — отмечает юрист.
Российским банкротам разъяснили, как у них будут изымать единственное жилье
Верховный суд разъяснил, как наложить арест на «роскошный» нижний дом при банкротстве. Продажная цена должна покрывать основную часть долга, а ключи от меньших квадратных метров должны быть переданы должнику заранее. Число россиян, переехавших из-за долгов в более скромные дома или квартиры, растет.
Тот, кто объявил и признал себя банкротом через суд, желает снять или реструктуризировать долг, считает свое единственное жилье в частной собственности неприкосновенным.
Да, статья 446 Гражданского процессуального кодекса по-прежнему гарантирует неприкосновенность единственного пригодного для проживания дома или квартиры, принадлежащего должнику, за исключением тех, которые заложены по ипотеке. Однако в 2012 году Конституционный суд постановил, что это исключение не должно распространяться на дорогостоящее имущество, на которое может быть наложен арест, и обязал установить критерии «роскоши» дома в Гражданском процессуальном кодексе.
Правительству и парламенту еще предстоит договориться о цене и степени, в которой дом считается «роскошным». И в апреле 2021 года Конституционный суд вновь вернулся к этому вопросу, охарактеризовав и подтвердив задержку в решении проблемы как «годы недопустимого законодательного бездействия». Мы можем продать его. Взамен нужно купить что-то более скромное на том же месте. Пока не будут внесены изменения в Гражданский процессуальный кодекс, судам придется решать вопрос в каждом конкретном случае с учетом конкретных обстоятельств дела, уже руководствуясь данным подходом. В то же время АК заявила, что ей придется решать, имеет ли смысл продавать единственное жилье, можно ли продать его за сумму, которая не повлияет на погашение долга.
Правительство все еще готовит законодательство, чтобы обеспечить выполнение решения КС. Однако первые ласточки уже взлетели. В конце июня в Екатеринбурге с аукциона была продана пятикомнатная квартира, принадлежавшая одинокому, бездомному банкроту Аркадипотрохину. А теперь Верховный суд вынес решение по делу Владимира Балыкова, обанкротившегося предпринимателя из Хабаровского края, и разъяснил, как судьи всех уровней будут рассматривать подобные дела с учетом решений Конституционного суда.
Г-н Баликов задолжал Росселькозбанку 34,68 млн фрикций. Эту сумму он получил как поручитель по кредиту ООО «Востокинвест», на долю которого приходится 50%. Начался процесс банкротства, и Шариков попытался защитить свой участок (21 га) и стоящий на нем дом (366,4 кв. м). Суды разных инстанций принимали разные решения. Первые две инстанции отказали господину Шаликову поскольку подозревали, что он пытается освободить и защитить то, что не может защитить. Дом был построен в 2012 году, но Баликов зарегистрировал право собственности и прописался в нем вскоре после своего банкротства в 2020 году (до этого он был прописан в квартире своей матери). Однако суд по уголовным делам принял во внимание доводы должника (заемщик жил в доме до регистрации права собственности и не мог зарегистрироваться раньше из-за спора с соседом).
Теперь суды низшей инстанции должны проанализировать все обстоятельства: ……
Эксперт по несостоятельности и банкротству Радик Лотфуллин, комментируя решение Верховного суда на своей странице в Facebook, отметил, что в нем говорится о «чрезмерном жилье», а не о «роскоши», и, наоборот, о решении ИПК. В нем предлагается предоставлять «жилые помещения для жизни в районах, которые не ниже стандарта жилья, сдаваемого в социальную аренду»: «исключение снимается не с действительно роскошных домов, а с домов, площадь которых превышает стандарт социальной аренды». опасаются юристы. (В разных районах эта норма колеблется от 12 до 25 квадратных метров на человека). Кроме того, Верховный суд признал расселение, а также допустимое предложение замещающего жилья в рамках крупных буржуазных комплексов во многих населенных пунктах.
Олег Зайцев, правовой аналитик и президент Института банкротства, также охарактеризовал позицию Верховного суда как «очень осторожную и взвешенную по отношению к должнику». В решении АК суд, похоже, подложил несуществующие соломинки, — сказал он. — Например, при наличии договора поручительства, как в случае с г-ном Шаликовым, «предлагается сначала дождаться завершения договоренностей с основным должником, прежде чем приступать к реализации роскошного жилья поручителя». Слово «чрезмерно» г-н Зайцев находит в отношении злополучных уникальных домов и «запаха советского конденсата», но «речь идет не о том, что их можно продавать выше социальных норм, а о том, что жилье на замену должно быть «Не ниже социальных норм», — поясняет он. И вообще, большая проблема в том, что дальняя Москва — это далеко, без метро или ближайшего Подмосковья», — говорит он. — Нам нужно понять, с чем борются мужчины — с «роскошью» города, с «избытком» города, с «роскошью» города.